Санкт-Петербург 1934
Альтернативная история
Денис Алексеевич Кузнецов
© Денис Алексеевич Кузнецов, 2017
ISBN 978-5-4483-6902-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Санкт-Петербург 1934
1
У вас когда-нибудь взрывали автомобиль? Вам приходилось смотреть, как горит груда искореженного металла, когда-то являвшегося средством передвижения? В вашем воображении сразу появляется эта малоприятная картина и бурлящая мысль в голове: «Кому я дорогу перешел?». Подобный вопрос был утром тридцать первого мая 1934 года и у частного детектива Юрия Николаевича Черкасова. Он стоял напротив догорающего автомобиля предположительно марки «Руссобалт». «И зачем ты, наглец, поставил на моё место свой тарантас» – думал про себя детектив. Парковка, на которой разворачивалась вышеописанная драма, находилась напротив главного офиса «Санкт-Петербургских ведомостей» на Невском проспекте. Место, где Юрия всегда ждали с нетерпением.
Герой «Великой войны», этот мужчина 37 лет всегда был центром внимания Питерского бамонта. Брат его был большим человеком в министерстве внутренних дел и прикрывал иногда его не совсем легальные расследования. Черкасов был мужчина высокого роста, крепкого телосложения. Голову с короткой стрижкой всегда прикрывала шляпа-федора, которая в гармонии со стандартным костюмом, широкими плечами и приталенным пиджаком, брюками с отворотами, подчеркивала его образ крутого парня. Лицо его всегда было спокойное, порой даже безразличное: низкий лоб, тонкие брови, глубоко посаженные миндалевидные серые глаза, в сочетании с узким носом и узкими губами, придавали его внешности определенную типичность – образ идеальный для частного детектива. Такому нелегко раствориться в толпе и стать незамеченным среди потока людской массы, наполнившей Санкт-Петербург в 1930-е годы.
Юрий от природы привык играть роль победителя. Даже если судьба загоняла его в самый угол, он не отчаивался и со временем опять был на высоте.
Что повлияло на формирование его характера, сказать сложно. В 16 лет отец отправил Юру во Владимирское военное училище, где юноша пробыл меньше двух месяцев. Выгнали его за избиение своего сокурсника Ильи Северского. Черкасов мотивировал свой поступок тем, что сокурсник якобы не выплатил ему карточный долг. Начальник училища подобные неуставные отношения не поддерживал, и поэтому выгнал Черкасова с позором. Не помог даже авторитет отца заседавшего тогда в государственной думе.
Постояв возле пожарища ещё около двух минут, Юрий развернулся и побрел к своему автомобилю, который находился напротив стоянки под окнами английского ресторанчика. Он с надменным видом поместился за руль своего автомобиля, марки Ford. Резко развернувшись посредине стоянки, просвистел колесами, после чего набирая обороты, уехал прочь.
Форд остановился возле небольшого двухэтажного здания постройки второй половины XIX века. На первом этаже находился офис частного агентства Черкасова – «Правды не скроешь» занимавший две небольшие комнатки. В первой располагалась приемная, возле стены которой стоял обшарпанный письменный стол Модерн, который напоминал больше гигантского паука засевшего плести свою ловушку. На краю стола рядом с внушительной стопкой бумаг находился черный телефонный аппарат «Western Electric», покрывшийся тонким слоем пыли.
– Доброе утро, Светик. Какие новости? – проходя мимо своей секретарши, спросил Черкасов. При этом даже не повернул головы в её сторону.
Немного задремавшая Светлана, подскочив на своем стуле, сразу же поняла, что эти самые дела не совсем обрадуют её начальника. Но, тем не менее, поправив очки, зашла в кабинет вслед за Юрием.
– Юрий Николаевич, счета за аренду опять пришли, а электрики уже месяц как нам свет отрубить грозятся.
Шеф покивал, глядя на лежащие перед ним чеки, этот жест часто обозначал в высшей степени безразличие Черкасова к определенным вещам. Такие мелочи жизни никогда не вызывали у него эмоций, тем более, на крайний случай, всегда родной братец денег подкинет.
– Ступайте, Светлана, что-нибудь придумаем, в крайнем случае, поживем без благ цивилизации пару дней.
Воодушевленная секретарша вышла из кабинета. Она была уверенна, что шеф найдет выход. Григорьева Светлана Олеговна окончила «Смольный» институт три года назад. Получив диплом с отличием, она считала, что карьерный рост лишь дело времени, но жизнь её складывалась иначе. Больше двух лет отличница не могла найти работу. Как известно, большая быстро развивающаяся северная столица требовала от работника в большей степени опыт, нежели отличные оценки в дипломе. Да и статус «Смольного», после отмены сословий в 1922 году, значительно упал, его выпускники до этого, как известно, всегда были дворяне. А тут вдруг в него повалили представители духовенства, дочки рабочих и даже зажиточные крестьяне. «Новые русские» принимать к себе на работу молодых выпускниц «Смольного» по-прежнему не желали, они привыкли их воспринимать как пафосных дворянок, нежелающих что-то делать, а только жалование за красивые глазки да белые воротнички получать. А в случае чего, побегут права качать, и не дай Боже до самого императора Алексея Николаевича со своей челобитной доберутся.
Григорьева была далеко не красавицей, но при этом очень стройна, даже худощава, и обладала вытянутым лицом. На голове редкие русые волосы были завязаны в пучок. Серьёзные зеленые глаза передавали ясность ума этой вдумчивой натуры, а под слегка вздернутым носом, тянулась тонкая полоска губ, которые далеко не перед каждым расплывались в улыбке. Одета она была совсем не по моде. Накрахмаленная белая блуза с широким воротником, с красными зигзагами и полосками, дополнялась черной юбкой из тонкой ткани, плотно сидящей на бедрах и прямо стекающей ниже коленей. На ногах Света в любую погоду носила черные туфли с круглым носом и широким каблуком.
Часто у вас такое бывает, думаешь о близком человеке, и он как раз и позвонит. Когда Света ушла из комнаты, у нашего героя на столе зазвонил телефон, думал он в этот момент о брате или же, если быть точнее, о тех деньгах, которые он мог бы ему дать взаймы. Юрий дождался третьего звонка, и перебирая пальцами снял трубку, – Черкасов у аппарата.
– Юрий Николаевич, – в голосе звучала нота кавказского акцента, – нам нужно увидеться.
– С кем имею честь говорить, сударь? – на повышенном тоне произнес Черкасов.
– Аслан Тарасов, купец. Через час жду вас в своем доме по адресу… У меня к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться. После чего бросил трубку.
2
Особняк Тарасова находился на краю города. Смахивал он больше на шахский дворец, нежели на дом честного налогоплательщика.
Дождь уже прекратился, когда Черкасов сигналил у высоких кованых ворот, украшенных тамгой известного купеческого рода.
Дворник, престарелый кавказец среднего роста, быстро отворил ворота и долгожданный гость, нажав на газ своего авто, подъехал к парадному входу. Великолепное двухэтажное здание, построенное в восточном стиле, было серым от дождя. Справа находилось две комнаты башни, стилизованные под минареты с причудливыми в форме луковицы куполами. Поверху и понизу тянулись ряды больших застекленных окон. Весь фасад дома был отделан диким камнем. Было ясно, что хозяин любит жить на широкую ногу.
На встречу вышедшему из форда Черкасову, направился мужчина лет 45: чумазый, низкий, с безобразным лицом.
«Юрий Николаевич, проходите, хозяин в парке с детишками гуляет, подойдет с минуту на минуту».
Гость, не промолвив не слова, поднялся по ступенькам, отворил сам себе дверь, бесцеремонно прошел по коридору. Дворецкий с трудом поспевал за детективом, чтобы открыть перед ним дверь в кабинет Тарасова.
Рабочее помещение Черкасова, не входило ни в какое сравнение с роскошными апартаментами купца. Это был просторный кабинет метров десяти. Стены его были отделаны кедром, из-за чего повсюду стоял приятный смолянистый запах. Стол в стиле ампир, с позолоченными ножками, стоял возле окна. На противоположной стороне стоял бильярдный стол, посредине которого горизонтальной пирамидой расположились белые шары. Перед дверью на бархатном фоне, висело несколько старинных ружей, палашей, шашек.
Рассматривая оружие, Юрий не заметил вошедшего в кабинет Аслана Тарасова – это был яркий представитель купеческого рода. Высокого роста с гладко выбритым смуглым лицом. Волчий взгляд задранной головы, изучал детектива. На теле его сидел аккуратный серый фрак с тонкими белыми полосами.
– Это оружие моих предков, – кивнув в сторону милитаристской коллекции, промолвил Тарасов, – на нем кровь врагов нашей семьи, тот, кто становился на пути рода Тарасовых, заканчивал свой жизненный путь с ножом в спине или на дне глубокой пропасти. Юрий Николаевич, порой жаль, что в наше время дела нельзя решать как раньше. Вы так не считаете?
